Грандиозность ледяных чертогов потрясала: ледяные статуи, огромные зеркала, сверкающий пол, северное сияние под потолком. Человеческая фигурка тут казалась маленькой и незначительной — так, досадная черная царапинка на мерцающей глади. Но фигурка целеустремленно двигалась вперед, стремясь к цели, которая теперь была совсем близка.

Позади был длинный путь в царство Снежной Королевы, разные приключения, неожиданные помощники – и лесные разбойники, и лапландский олень, и говорящие птицы, все было… Именно птицы сообщили, что Снежная Королева в отъезде, и именно сейчас есть шанс найти и вернуть то самое дорогое, что ею было украдено. Вот распахнулись двери очередного сверкающего зала, и…

- Герда!

Девушка, сидевшая у великолепного туалетного столика, грациозно полуобернулась.

- Кай? – удивленно приподняла брови она. – Ты как здесь очутился?

- Я пришел, чтобы спасти тебя! – пылко воскликнул он, устремляясь к ней.

- Спасти? – не поняла она. – От кого? Со мной все в полном порядке…

Повисла неловкая пауза.

- У тебя что, амнезия? – осторожно спросил Кай. В сериалах, которые так любила Герда, почти всегда какой-нибудь персонаж внезапно терял память и забывал, кто он, откуда и что с ним приключилось. Значит, надо ей рассказать, что было до похищения. Она вспомнит, и тогда можно будет ее наконец-то обнять…

- Ты помнишь ваш славный домик, утопающий в розах? – задушевно начал Кай. — Телевизор с диагональю 102, который вы купили совсем недавно – ты так о нем мечтала… Твои подруги – ты помнишь их? Твоя старенькая бабушка с ее вкуснючими пирожками… И как мы с тобой на танцы ходили и на каток – помнишь, да?

- Не трудись, про мою прошлую жизнь я все прекрасно помню, — прервала его она. – Мне не понятно, как ты сюда попал?

- Когда тебя украла Снежная Королева, я сразу отправился следом. Но по земле не то, что на снежных санях, гораздо дольше – мне пришлось преодолеть множество препятствий и пережить кучу приключений. Я тебе потом буду рассказывать долгими зимними вечерами. Когда вернемся домой и поженимся…

- Ничего не выйдет, — категорически заявила Герда. – Я вовсе не собираюсь возвращаться домой. Мне и здесь хорошо. Так что коротать долгие зимние вечера тебе придется не со мной.

- Что??? – Кай был потрясен и даже отступил на пару шагов назад. – А ты сильно изменилась… — наконец-то заметил он.

Герда усмехнулась и встала, чтобы он мог хорошенько ее рассмотреть. На ней было дивное искрящееся длинное платье. Ее волосы были уложены в замысловатую прическу и сверкали вплетенными бриллиантиками. Ее спина гордо выпрямилась, ее кожа стала гладкой, как белоснежный атлас, а глаза – холодными, как две льдинки. Их обрамляли длинные, какие-то ненатуральные ресницы – словно изморозь на них осела. Да, его любимая Герда была совсем чужой. Даже фигура другая – талия тоньше, бедра круче, да и бюст…

- Силикон, — объяснила Герда, поймав его взгляд. – Несколько небольших вливаний, где-то откачали, где-то прибавили…

- Зачем? – тупо спросил Кай.

- Теперь мой образ безупречен, — снисходительно улыбнулась Герда. – Благодаря Снежной Королеве я наконец-то достигла совершенства. Ведь я этого достойна!

- Конечно, достойна! – горячо согласился Кай. – Ты и раньше была безупречна… и теперь… Дома все просто ахнут!

- Вряд ли они смогут по достоинству оценить мои чудесные метаморфозы, — скептически покачала головой Герда. – Не тот уровень…

- Ладно, там видно будет. Давай руку, и побежали, пока нас никто не спохватился.

- Никуда я с тобой не побегу, — досадливо дернула плечом Герда. – Ты что, глухой? Я же сказала: я остаюсь здесь.

- Почему? – Кай, похоже, сегодня как-то особенно тормозил.

- Ах, какой же ты непонятливый… — вздохнула Герда. – Ну вот сам подумай… Что у меня было там? Розы, которые вянут? Пирожки, от которых толстеют? Бабушка, которая рано или поздно умрет? Подружки, мечтающие о походе в модную лавку и колечке с бирюзой? И жених, то есть ты…

- Но ты ведь все это любила? – растерянно спросил Кай.

- Ах, я была так молода и глупа! Что я имела? О чем я мечтала? Как это было мелко… Зато смотри, что у меня есть сейчас! – и Герда небрежным движением руки опрокинула шкатулку, из которой высыпались на хрустальный столик самоцветы – бледно-голубые топазы, зеленоватые аквамарины, переливающиеся всеми цветами радуги бриллианты…

- А зачем тебе все это?

- Красиво… — любуясь камнями, ответила Герда. – Пойдем, я тебе кое-что покажу! Не бойся, пойдем-пойдем!

- Я и не боюсь, — самолюбиво пробурчал Кай и двинулся за Гердой к дверям в соседний чертог.

- Вот! – торжествующе сказала она, распахивая дверь и пропуская Кая вперед.

Зал был обширный, но пустой, если не считать в неисчислимых количествах разбросанных льдинок разных цветов, форм и размеров. Кай присмотрелся – и не льдинки вовсе, опять же – драгоценные камни, ну чем еще можно увлечь девушку??? Некоторые из них были сгруппированы в кучки, другие разложены на полу в каком-то определенном порядке.

- На паззлы похоже, — заметил Кай. – Помнишь, мы собирали картинку с прудом и мельницей?

- Ну да, вроде того. Только я должна собрать не дурацкую картинку, а слово.

- Какое?

- Слово «СОВЕРШЕНСТВО». Мне осталось совсем чуть-чуть.

- И что будет, когда ты его соберешь?

- Я стану полноправной наследницей. Этот прекрасный дворец, эти ледяные статуи, эти белые кружевные наряды, эти дивные самоцветы – все перейдет мне. Я стану Снежной Королевой, представляешь?

- Круто! – теперь Кай смотрел на нее, чуть прищурившись и даже немного насмешливо. Казалось, что первоначальный шок совершенно испарился, и он уже не выглядел робким. – А хочешь, я расскажу тебе, что с тобой будет дальше?

- Ну, расскажи… — позволила Герда.

- Ты соберешь слово «СОВЕРШЕНСТВО» и получишь в наследство титул Снежной Королевы. Ты будешь менять платья и украшения. Кататься на санях и развешивать снежные гирлянды на деревьях. Разговаривать с ледяными статуями (ведь больше не с кем!) и любоваться собственными отражениями (ведь больше не кем!). Устраивать балы и принимать гостей – таких же холодных и совершенных, как ты сама. Рано или поздно тебе все это надоест, и ты заскучаешь. Тогда ты отправишься к людям за теплом, но не сможешь его взять, потому что сердце твое окончательно заледенеет. Но там, под ледяной коркой, оно будет плакать и просить любви… И тогда ты украдешь юношу – молодого, горячего, живого! Его будут звать… предположим, как меня – Кай. Ты примчишь его во дворец, ты дашь ему все, о чем он только сможет мечтать, и он будет сидеть вот в этом же зале и собирать из драгоценных льдинок слово… ну, скажем, «ВЕЧНОСТЬ».

Кай умолк, чтобы перевести дух.

- И… что дальше? – Герда, казалось, была ошеломлена той страстью, с которой он рассказывал ей сказку – так убежденно, как будто она уже давно была сложена и, более того, всем известна. Всем, кроме нее.

- А дальше обязательно – слышишь, ОБЯЗАТЕЛЬНО! – во дворце появится девчонка, глупая и безрассудная, но с горячим сердцем. Та, которой будет не все равно, потому что она хоть и несовершенна, зато умеет любить. И она растопит лед в его сердце, и он сбежит с ней к лесным разбойникам, к лапландским оленям, к чертовой бабушке – лишь бы подальше от тебя. А ты будешь метаться по дворцу в бессильной злобе, выть вместе с пургой и швыряться снежными комьями им вслед. Это будет все, что тебе останется.

- Нет! – топнула ногой Герда. – Так не будет! Она никогда не сможет дать ему то, что есть – то есть будет – у меня!

- Ха! У тебя ничего не будет, кроме твоей безупречной и безнадежной фригидности, — дерзко бросил Кай. – Эталонный образец, музейный экспонат, руками не трогать и по возможности не дышать! Вот кто ты будешь – просто необычная ледышка!

- А ты… ты… неотесанный мужлан! Ты мне просто завидуешь! – обиженно захлопала ресницами Герда.

- Было бы чему завидовать, — презрительно фыркнул Кай. – Кстати, не знаю, какое ты там слово собираешь, а только получается вовсе не «СОВЕРШЕНСТВО», я успел разглядеть. Совсем другое слово!

- Какое?

- Ну, какое слово может получиться из букв «П», «О», «А» и «Ж»?

- Да ты… Да я… Я тебя ненавижу! Я тебя уничтожу! – сообразив, задохнулась от возмущения Герда. – Как ты вообще можешь такое нести!

- Догони сначала, снежная баба! – обидно засмеялся Кай и отпрыгнул, словно нарочно дразня ее.

Рассерженная Герда, забыв о манерах и подхватив подол, бросилась за ним, на ходу швыряясь самоцветами. Кай ловко уворачивался и не давал ей приблизиться, стремительно летя от зала к залу – только двери хлопали.

Опомнилась она уже за пределами дворца – когда Кай подхватил ее на руки и ловко забросил в сани.

- Гони! – крикнул он, плюхаясь сверху, и сани с места в карьер помчались прочь от ледяных чертогов.

- Слезь с меня! Кай! Имей совесть! Я тебя побью! – сдавленно кричала Герда, пытаясь выкарабкаться из вороха теплых одеял и скинуть тяжелого Кая. Но он еще и усугубил: прервал ее крики долгим горячим поцелуем.

- Ну что, вижу, помогли мои советы? – прокаркал сверху скрипучий голос.

- Еще как! – на минутку оторвавшись от своего приятного занятия, сказал Кай. – Спасибо, Ворон! Сначала я оробел, а потом вспомнил и сделал все, как ты говорил: разозлил, потом пробежку совершить заставил – и сразу в сани. Ничего, отогрелась уже! Живее всех живых!

- Ну, погоди, я тебе еже покажу! – мстительно пообещала Герда. Она была сердитая, раскрасневшаяся, румяная и невероятно хорошенькая.

- Обязательно покажешь! Буду ждать! – ухмыльнулся довольный Кай. Лапландский олень обернулся и довольно хрюкнул.

… Вечером, поправив одеяло на любимой, которая после долгой дороги, чая с малиной и пирожков с капустой сладко спала, Кай тихонько присел рядом с кроватью, прямо на коврике. Герда и не пошевелилась. Он любовался овалом ее лица – немножко неправильным, но таким милым, ее ладошкой, уютно подсунутой под щеку, непокорными каштановыми завитками возле шеи…

- Даже если ты постареешь… и покроешься морщинками… и растолстеешь от пирожков… и больше никогда в жизни не сделаешь депилляцию… и станешь мохнатой, как пчелка!!! – я все равно буду с тобой, — шепотом пообещал Кай. – Потому что ты теплая и живая, потому что я рядом, и потому что я тебя люблю со всеми твоими недостатками и несовершенствами – такую, какой я тебя повстречал. А самоцветы… не проблема, раз надо – значит, купим. Раз уж вы, девчонки, без этого жить не можете…

Если бы он в этот миг посмотрел в окно, он увидел бы лицо Снежной Королевы, прильнувшее к стеклу. Она холодно и отстраненно, немного печально смотрела на комнатку, в которой пылал жаркий камин, и цвела чайная роза, и в старом кресле умывалась кошка. Но Кай не смотрел в окно, он смотрел на Герду. Поэтому он не видел, как по прекрасному лицу, по белой щеке скользнула сверху вниз какая-то тень — не то снежинка, не то слезинка. А потом стекло и вовсе заволокло изморозью, чтобы никто не мешал влюбленным...

Автор: Эльфика